Семья джазовых музыкантов стала «террористами», чтобы сбежать из СССР

8 марта 1988 года, во время очередного полёта из Иркутска в Ленинград, человек, пронесший на борт самолёта в футляре с контрабасом обрез и самодельные взрывные устройства, передал записку стюардессе, которую через час сам и расстрелял в упор. В записке гласилось: «взять курс в Лондон. Не снижаться, иначе мы взорвём самолёт. Сейчас же выполнить наши требования». Рядом с этим человеком сидел его сообщник, его девятилетний брат Сергей, восемь других братьев и сестёр и любимая мать всего семейства, которая была убита позже в тот же день.

За период с 1950 года до распада СССР в 1991 году угонщики пытались взять контроль над более чем шестьюдесятью советскими самолётами. Требования похитителей всегда были одинаковы: перенаправить самолёт в другую страну за «железным занавесом».

Читайте также: Классика шпионажа: операция «Златоуст»

Чтобы сбежать из Советского Союза, угонщики рисковали жизнью других людей. Мало кто из них дожил, чтобы увидеть своими глазами пункт назначения: одни были расстреляны, только ступив на землю, другие были сразу арестованы, и только малая часть сбежала.

Статья про угон самолета семьей Овечкиных в «Восточно-Сибирской правде», 3 марта 1988 года

Среди угонщиков были диссиденты-интеллектуалы, которых не ценили, были недовольные офицеры и даже школьники. Тем не менее, ни один из них не был столь необычным, как семейство Овечкиных. Мать и её одиннадцать детей выросли в абсолютной нищете в Сибири. Они приобрели международную известность, погибнув ужасной смертью в результате плана побега, не столь дерзкого, сколько наивного.

Мать Нинель Овечкина в первый раз случайно выстрелила, когда ей было пять лет. Она провела своё детство в сиротском приюте. Позже вышла замуж, но муж был алкоголиком и после очередного запоя пытался стрелять в своих сыновей из охотничьего ружья. Тогда частная коммерческая деятельность официально запрещалась, но небольшая ферма Овечкиных выживала, продавая продукцию на местных рынках.

Нинель Овечкина

Семья росла, муж периодически исчезал на несколько недель, и тогда Нинель стала фермером, а её дети батраками. Дети доили коров, раскидывали навоз под бдительным присмотром заботливой матери, раздававшей точные инструкции. Нинель была принципиальной, но доброй. Она любила своих детей. Позже один из сыновей, Михаил, вспоминал о матери: «Мы не могли сказать ей нет. Не то, чтобы мы её боялись, мы даже не могли подумать о том, чтобы игнорировать её просьбу». Михаил играл на тромбоне, во время побега ему было тринадцать лет.

Отец семейства Дмитрий умер в 1984 году. Мать заменила детям отца. Татьяна, которой на момент угона было четырнадцать лет, рассказывала позже: «Мы были хорошими детьми, никогда не пили и не курили, никогда не ходили на дискотеки». Соседи отмечали, что Овечкины редко говорили с посторонними, находясь после школы в своей компании. Каждая новая покупка или важное решение обсуждались на семейном совете.

Сибирский диксиленд

Простую жизнь семьи на окраине промышленного города Иркутска изменила одна встреча. Владимир Романенко, учитель музыки заметил любовь братьев и сестёр Овечкиных к джазу во время исполнения их группой народной песни после школы. В его голове за несколько секунд сформировалась вызывающая идея: эти ребята из одной семьи станут Диксиленд группой из Сибири. Романенко разделил ребят на группы и учил их играть Луи Армстронга и другие интерпретации. Так родился коллектив «Семь Симеонов», названный в честь русской сказки.

Успех пришёл к ним мгновенно. Когда горбачёвская перестройка сделала западную культуру не только модной, но и законной, появился феномен «джаз оркестр крестьянской семьи». Семья начинает гастролировать по советским дворцам культуры. У нас джаз не понимали. Люди вежливо аплодировали в конце песен, не зная как реагировать и хлопать в незнакомых ритмах, не смея встать со стульев. В группе было семь мальчиков. Их сёстры не учились музыке. И, хотя старшие братья были опытными музыкантами, глаза зрителей всегда были прикованы к двум маленьким мальчикам, Михаилу и Сергею, которые играл на банджо, казавшемся больше по размеру чем они сами.

Читайте также: Дети Бомонт

В Иркутске они стали сенсацией и символом города. Из своей усадьбы Овечкины переехали в две большие смежные квартиры, им выделялись дополнительные купоны на питание (так было в СССР с середины 80-х годов до его распада), самого старшего из двух ребят отправили в престижную музыкальную школу в Москве. Но в новой квартире часто не было воды, не хватало продуктов питания, и снова, чтобы выжить, Нинель начинает гнать водку и продавать незаконно на рынке днём или в квартире по ночам. Овечкины понимали, что они заслуживают лучшей жизни. Существование, когда после концертов они возвращались в квартиру, где не хватало еды, стало просто унизительно. Лидер группы Василий разочаровался и бросил музыкальную академию, утверждая, что профессора, обученные классике, не могли его научить джазу. Свои горизонты он видел гораздо дальше. Поворотным моментом стала поездка в Японию. Оставшиеся в живых после угона братья рассказывали, что испытали в Японии шок, увидев неоновое освещение, полки супермаркетов, забитые пищей, покупаемой без купонов, и что потрясло их, цветы в туалетах. Семь Симеонов могли бы пойти по пути, проторённому другими советскими перебежчиками, такими, как танцоры Рудольф Нуриев и Михаил Барышников. Во время гастролей в туре могли бы попросить о предоставлении убежища в одном из западных посольств. Но их мать, оставшаяся дома, скорее всего столкнулась бы с вопросами агентов спецслужб, и даже возможно, против неё было бы возбуждено уголовное дело за не своевременное информирование органов власти о возможной измене. Они бы никогда не увидели её снова.

План

С 1920-х годов и до распада СССР советские граждане не могли покинуть страну свободно, только единицы путешествовали по служебным командировкам или в культурных турах. Овечкины понимали, что как национально известным исполнителям, им бы никогда не позволили эмигрировать. У них родился план. Михаил позже рассказывал: «Прежде, чем что-то предпринять, мы договорились – если угон не удастся, мы покончим жизнь самоубийством, а не сдадимся в полицию. Мы умрём все вместе». Овечкины купили охотничье ружьё у одного знакомого. Фермер продал им порох, из которого они изготовили несколько примитивных самодельных взрывных устройств. Наконец, они взяли инструментом контрабас, футляр которого не мог из-за своих размеров пройти через сканер безопасности. У знаменитостей, следующих на рейс в Ленинград для следующего концерта, полиция не стала обыскивать инструменты, и Нинель, её три дочери и семь сыновей сели в самолёт.

Одни из многочисленных фотографий семьи музыкантов

Семья продала всё, что у них было, оделась в новые наряды, в которых мировые СМИ будут приветствовать их при выходе из самолёта в Лондоне. Однако, как и у многих предыдущих угонщиков, их пункт назначения остался фантазией. В ТУ-154, на котором они летели, не было достаточно топлива, чтобы полететь дальше Скандинавии. Сотрудник службы безопасности советовал экипажу: «Посадите самолёт на советской стороне границы с Финляндией, скажите им, что они уже в Финляндии. Обещайте им, что в обмен на освобождение пассажиров, им предоставят безопасный проход в Хельсинки». Власти хотели использовать ту же тактику и тот же аэропорт, что во время угона пять лет назад, но при посадке, когда самолёт остановился, Дмитрий заметил русские надписи на заправочных грузовиках. В качестве предупреждения он расстрелял стюардессу Тамару Жаркую, и потребовал, чтобы самолёт взлетал прямо сейчас.

Читайте также: Операция «Гнев Божий»

Пилоты самолёта забаррикадировались в кабине и не собирались отрываться от земли. Без кондиционера начали расти температура и влажность в салоне. Братья в течение двух часов нервничали, кричали на пассажиров, медленно осознавая, что план провалился. Из Москвы пришли инструкции, и полицейское подразделение ворвалось в салон, не имея опыта освобождения заложников. Прикрываясь щитами, они стреляли в проходах. Одна пуля попала Сергею, самому младшему из братьев в ногу, остальные были невредимы. Три пассажира были убиты, десятки получили ранения. Братья поняли, что у них пару минут до захвата. Кто-то из них закричал: «Я молод, я не хочу умереть». Мама крикнула: «убейте меня». Тогда Василий выстрелил в неё из дробовика и раздробил ей череп. Михаил позже рассказывал, как старший брат прямо перед ним убил маму. Четыре старших брата, взявшись за руки хотели взорвать взрывчатку, но вместо этого начался пожар, который быстро распространялся по салону. Пассажиры начали выпрыгивать из самолёта. Их встречали градом дубинок, как будто все они террористы. Всего среди погибших числились:

• стюардесса;
• Нинель;
• четыре старших брата;
• три случайных пассажира.

Более четырнадцати человек получили серьёзные травмы.

Террорист в глазах человека

И во время суда, и теперь, четверть века спустя, осуждение россиянами угона определяется их отношением к Советскому Союзу. За рубежом к Овечкиным относились с симпатией, пониманием. В СМИ во многих странах был озвучен вопрос: «что же это за страна такая Советский Союз, что успешные музыканты угоняют самолёты, чтобы вырваться оттуда?».

Ольга Овечкина на суде и после приговора

Многие обвиняют власти за то, что рисковали сотнями жизней, неправильно освобождали заложников. Специальные технические подразделения чрезвычайных ситуаций справились бы без жертв среди гражданского населения. Братья утверждали, что их мать не знала ничего до посадки в самолёт, но до этого все важные решения принимались сообща с Нинель.

Читайте также: Побег из тюрьмы Алькатрас

В течение двух лет после угона была демонтирована Берлинская стена, менее чем через четыре года распался Советский Союз, советским людям стало возможным путешествовать в любое место в мире. Но даже те члены семьи, которые пережили 8 марта 1988 года, ничего хорошего так и не увидели. Ольга, ей было 28 в тот момент, была убита пьяным бойфрендом. Игорь (ему было 17) отсидел в тюрьме, стал наркоманом и был убит. Ульяна (ей было 10 лет) стала алкоголичкой, пыталась покончить жизнь самоубийством, прыгнув под автомобиль, но выжила с тяжёлой формой инвалидности. Старшая дочь Людмила вышла замуж и ушла из семьи задолго до угона, до сих пор живёт под Иркутском. Сергей, маленький мальчик, игравший на банджо, играл потом в ресторанах, потерял контакт с остальными выжившими из семьи. Михаила разыскали в Испании, был тромбонистом, женился, переехал в Петербург, затем его пригласили в Барселону. Там он перенёс инсульт, стал инвалидом и сейчас живёт с парализованным лицом. На инструменте играть он уже не может. Он говорит, что не может объяснить, почему они сделали это, но если бы было возможно, вернулся бы в свой родной город и начал бы жизнь заново.